Растеряно смотрю на Арэнка, хлопая глазами.
- Теперь твоя очередь исполнить ритуал, - словесно подталкивает меня шаман, о присутствии которого я на какое-то время даже забыла.
Вздрогнув, набираю в ладони воду и на секунду замираю, не решаясь коснуться мужа. Это будет первый раз, когда я сама, по собственному желанию до него дотрагиваюсь. Подрагивающими пальцами провожу с его шеи вниз, на грудь. Лицо мужа ничего не выражает, только глаза горят углями. Снова набираю воду и лью на мужскую кожу. Можно было бы подумать, что Арэнка совершенно не волнует, ни ритуал, ни я, если бы не легкая, едва заметная дрожь его стальных мышц под моими пальцами. Это дает мне какую-то внезапную легкость и чувство собственной привлекательности. Ощущать, как сильное мужское тело напрягается, когда проводишь кончиками пальцев вниз, от груди к твердому прессу, как на гладкой коже появляются знакомые «мурашки» от простого прикосновения моих рук. Я как-то вдруг делаю для себя открытие: мне приятно касаться мужа и меня волнует его ответная реакция.
Еще немного воды на мужские бедра и остается только лицо. Взволнованно выдыхаю и тянусь вверх. Обвожу резкие, но гармоничные черты лица мужа, в очередной раз удивляясь их скульптурной красоте. Высокий лоб, прямой нос, скулы, словно вырезанные умелым мастером. И губы. Я даже задерживаю дыхание, когда касаюсь их. Горячие и мягкие. Удивительно мягкие для такого холодного, словно высеченного из мрамора лица. Теперь нужно поцеловать. Я замираю в нерешительности. Арэнк такой высокий. Как мне дотянуться? А муж стоит и не шелохнется. Тогда я беру его лицо в свои ладони. Наши взгляды встречаются, и я тону в ночном небе его глаз. Притягиваю к себе. И муж наклоняется. Не я к нему тянусь, а он ко мне опускается. Наши рты встречаются, и теперь точно могу сказать – да, мне не показался этот фокус с языком. И тогда я, неожиданно для себя, игриво прикусываю губу мужа.
Глава 12
Где-то в глубине груди Арэнка раздается низкое, пугающее меня рычание. Я вздрагиваю и прерываю поцелуй. А в следующее мгновение муж подхватывает меня под ягодицы и выносит из воды. Наклоняется, чтобы подобрать сброшенную меховую накидку, подает мне ее и сапоги. Я медленно скольжу вдоль его тела, пока не касаюсь ногами травы. Арэнк напряжен, как тетива лука. А я же, наоборот, чувствую себя киселем. Вроде и плотной консистенции, но в любую минуту растекусь. Одеваюсь, и мы снова, взявшись за руки, идем. В этот раз мы поднимаемся на высокий холм. Тут красиво и очень ветрено. Я так понимаю, это стихия воздуха – часть ритуала. Вокруг нас черное небо и яркие звезды, что напоминают глаза моего мужа, который сейчас стоит рядом и греет меня гораздо лучше меховой накидки. Вот Арэнк чуть сдвигается и становится позади меня, а потом легко и естественно прижимает мою спину к своей груди, так властно, что у меня даже не возникает мысли отодвинуться. Так мы и стоим какое-то время, глядя на небо и не нарушая тишины.
Потом он снова берет меня за руку, и мы возвращаемся в поселение, которое сейчас похоже на одно огромное пожарище из-за массово разведенных костров. Нас встречают песни и барабанный бой. Мы приходим в центр поселения, тут горит огромный, размером с Арэнка костер. Мне немного страшновато из-за того, что я не знаю, что будет дальше. И тут муж делает то, чего я никак не ожидаю: одним движением снимает с меня мех и подхватывает на руки, а следующим – перепрыгивает через этот огромный костер. На долю секунды вокруг нас только пламя. Огонь опаляет кожу, крик ужаса срывается с моих губ, но его глушат, забирают, поглощают жадным, собственническим поцелуем.
Я все еще дрожу от пережитого страха, а мы уже на другой стороне костра. Дикое племя приветствует нас одобрительными криками, но я их почти не слышу, оглушенная всем происходящим и жадными поцелуями мужа, который все не отпускает мои губы, терзая и лаская своим ртом. Прихожу в себя только тогда, когда меня отпускают на пол. Ошеломленно оглядываюсь вокруг. Мы в вигваме. Все? Теперь стихия земли? Мы будем…
Додумать не успеваю, вздрогнув от внезапного появления рядом с собой мужа с каким-то горшочком. Он протягивает мне что-то вроде нижней рубашки из тонкой ткани.
- Переоденься, - говорит и отворачивается, отходя к нашему ложу.
Торопливо, переживая, что он сейчас повернется и увидит меня голой, стягиваю с себя влажное ритуальное платье и накидываю предложенную сухую вещь.
- А что делать? – спрашиваю у вождя шести племен, показывая на платье.
- Это теперь защитная одежда. Стихии будут оберегать твое тело, когда ты в ней. Повесь возле костра и иди ко мне, - отвечает Арэнк и садится на нашу импровизированную кровать.
Сделав, как сказал муж, подхожу к нему.
- Ложись на живот, - говорит.
Я невольно отступаю назад. Одно дело, когда он меня целует, и я забываю обо всем и совсем другое – вот так, спокойно и равнодушно.
- Никогда не дергайся так от меня, - говорит Арэнк. – Разве я тебя хоть чем-то обидел, что ты все время настороже?
- Нет. Ты – нет. Извини, - чувствую себя виноватой.
- Не нужно извиняться. Просто привыкай доверять мне. И знай: я сделаю все, чтобы тебе было удобно и безопасно тут, со мной. А сейчас ложись. Я разотру твои мышцы с мазью. Иначе завтра тебе будет совсем плохо.
Киваю головой, постыдившись признаться, что в свете недавних событий даже думать забыла о том, что у меня болит все тело от длительной верховой езды. Чувствуя, что привычно краснею, ложусь на живот и застываю неподвижно. И естественно, опять вздрагиваю, когда моих икроножных мышц касаются мужские руки. В воздухе разливается запах трав, явно слышу шалфей и мяту, остальные – не так отчетливо.
- Может быть неприятно и даже больно, ты говори, я тогда буду легче растирать, - говорит муж, я в ответ только киваю, уткнувшись лицом в тонкий плед, сложенный на «кровати».
Первые прикосновения оказываются наоборот очень приятными. Широкие ладони растирают мазь по моей коже с нажимом, но не больно. Постепенно я даже расслабляюсь. Мышцы согреваются, а затем немного охлаждаются под воздействием мази. И почти сразу перестают ныть. Это так замечательно, что, не сдержавшись, я издаю что-то типа вздоха облегчения.
А между тем, мужские ладони поднимаются к моим бедрам. Подол рубашки никто не убирает, не задирает. Пальцы мужа просто ныряют под ткань и продолжают растирать. В какой-то момент я совершаю волевое усилие и расслабляюсь, решив позволить Арэнку делать все, что он захочет. В конце концов, мы уже вторые сутки муж и жена. Он мог бы меня заставить, но не делает этого. И вот эта мысль, что он мог бы принудить, а вместо этого обходится со мной нежно, очень греет и расслабляет настолько, что я даже не сразу понимаю, что шаловливые и весьма настойчивые ладони мужа уже вовсю растирают мои ягодицы. Впрочем, все так же под тканью, словно щадя остатки моей стыдливость.
Растирание переходит во весьма ощутимый массаж. Муж разминает сильно и интенсивно, а я с возрастающим чувством неловкости понимаю, что меня это заводит. В сексуальном смысле. Его горячие ладони, размашистые движения, когда я жду, что мужские пальцы вот-вот соскользнут чуть вниз и… Я настолько погружаюсь в свои грезы, подталкиваемая все возрастающим возбуждением, что, не сдержавшись, издаю очень томный и однозначно требовательный стон. Мы оба замираем одновременно. Я застываю, прикусив губу, а муж вдруг убирает руки из-под моей рубашки и встает.
Продолжаю лежать лицом вниз, боясь посмотреть на него. Слышу, как Арэнк моет руки и возвращается. Жду, и если честно, надеюсь, что он продолжит то, от чего у меня все так горит внутри. Я готова ему уступить. Я хочу. Муж ложится на кровать и притягивает меня к себе. Мы лежим на боку, я тесно прижата спиной к его груди и явно ощущаю доказательство того, что не только меня завел массаж. Идет время, но Арэнк не делает никаких попыток возобновить действия с того момента, на котором остановился. Я лежу, закаменев, и все жду-жду-жду, пока до моих ушей не долетает глубокое дыхание спящего мужа. Он спит?! Серьезно?! СПИТ?! Пока я… вся горю… ОН СПИТ?! Мне неожиданно хочется разбудить его подзатыльником! Вот, правда! Разве так можно издеваться над живым человеком?! Надо мной?!