Правее от очага – ложе королевских размеров. Что-то вроде высокого матраса, сделанного из ткани и набитого травой. Обычно индейцы спят просто на тонкой ткани и на земле, но вождь шести племен, видимо, любит комфорт. Сверху на матрасе меха разных размеров и цветов.

- Это теперь и твое жилище. Брат любит, когда чисто и приятно пахнет, поэтому меха нужно будет выносить сушиться на солнце, как потеплеет. Не переживай, я помогу, да и других девушек можешь просить. Ты теперь жена вождя, совсем необязательно делать все самой. Но и не советую лениться, пока другие трудятся.

- Я запомню, спасибо.

- Уверена, ты справишься, - отмахивается Уна. – Теперь давай об обряде. Сначала будет ваш, потом твоего отца. Но вы его уже не увидите, будете миловаться в вигваме.

- А что за невесту выбрали отцу? – спрашиваю, игнорируя последнюю фразу сестры мужа.

- Хорошую девушку, не переживай. Молодая, сильная, родители ее погибли уже давно, она росла с бабушкой, которая тоже недавно умерла, поэтому Муна с радостью уйдет отсюда, где все ей напоминает о прошлых потерях. Арэнк все продумал, он сгоряча ничего не делает, потому и стал вождем шести племен.

В голосе Уны звучит гордость за брата, и я ее прекрасно понимаю.

- А что за ритуал будет? Тоже свяжут веревкой руки?

- У вас так делают? Нет, у нас другой ритуал. Вы должны будете пройти посвящение духам стихий. Сначала вода, потом ветер, огонь и земля.

- Ой. А что нужно делать? Расскажи, пожалуйста, чтобы я…

- Не волнуйся, все пройдет хорошо. Тебе просто нужно будет довериться мужу. Но кратко я все же расскажу, чтобы ты не пугалась. Начнется ритуал в реке неподалеку. Там вы омоете друг друга…

- Ой. Нам ведь не надо будет раздеваться? В смысле перед всеми…догола… - спрашиваю почти в ужасе.

- Нет, - кратко отвечает, я выдыхаю с облегчением, но как оказывается, преждевременно, потому что девушка тут же добавляет, - раздеваться не надо, но на тебе будет очень тонкое платье. Раньше обмывались голыми, но сама понимаешь, сейчас времена другие.

Я киваю головой, типа все понимаю, но сама пребываю в шоке от услышанного.

- Но не волнуйся, Арэнк позаботился, чтобы кроме вас двоих и шамана никого не было.

- Шаман? Мужчина?

- Да. Но его придется потерпеть, тем более, он не очень интересуется женщинами, так что не переживай.

- Как это не очень интересуется? Он дал обет? Или женат?

- Нет. Он не нашего племени. Прибился к нам больше десяти лет назад. Мы сначала были очень осторожны с пришлым, но оказалось, что ему благоволят боги, а великие духи помогают. Да и в племени шаман – это великое добро. Нам повезло, что Точо остался с нами. Но женщин он недолюбливает, а потому до сих пор не завел семью, живет сам. Я не слышала, чтобы он за эти годы даже просто ходил к женщине, чтобы успокоить тело. У нас в племени много молодых вдов, но ни одна его не прельстила.

- Странно…

- Да, необычно, чтобы человек так относился к своему телу, но это его выбор, мы не властны вмешиваться. Быть может, Точо еще просто не встретил ту, кто заживет в его сердце и заставит петь душу, зажжет тело.

- Возможно. А что дальше с ритуалом?

- Дальше, после реки вы вернетесь в поселение. Тут уже будут гореть костры. Ритуал продолжится. А потом вы уединитесь. Все. Раньше ритуал проводился на природе. Сначала обмывались в воде, потом обсыхали на ветру, прыгали через костры и любились на земле. Но теперь и меха на ложе заменят земную стихию.

- И я этому очень рада, - выдыхаю с облегчением, вызвав у индианки новый приступ смеха.

- Давай поедим, и ты немного отдохнешь перед ритуалом. А то, боюсь, мой брат ночью не даст тебе отдохнуть, - смеется Уна.

Я же густо заливаюсь краской, а сердце начинает дико стучать. Только никак не могу понять: от страха, или от предвкушения?

После того, как мы поели, Уна показала мне, где лежит посуда, продукты, где можно взять дрова и воду. Когда мы вышли из вигвама, я провожала сестру мужа, мимо нас прошли ее старшие сестры. Обращаю внимание, что они курсируют мимо, словно нас обеих нет. Ну, со мной все понятно – покусилась на любимого брата, а что с Уной?

- Чего это они? – спрашиваю у девушки.

- Делай, как я – не обращай на них внимания.

- Ладно, я понимаю…

- Поверь, ты еще ничего не понимаешь. Мои сестры не замужем, им больше нечем заняться, кроме как собирать сплетни и сплетничать самим.

- А почему они не замужем? Красивые обе.

- Они хотели в другие племена уйти. Многие вожди сочли бы за честь породниться с нами, но Арэнк всем отказал.

- Почему?

- Старшая на тот момент была влюблена в одного воина из нашего племени. И брат счел ее желание уйти в другое племя глупостью.

- Почему? Воин был женат?

- Нет, он был свободен и влюблен в Нэша.

- Тогда почему??

Уна вздыхает, а потом говорит:

- Давай я расскажу об этом в другой раз? Сегодня был тяжелый день для нас обеих.

- Да, конечно. Извини, что задерживаю тебя, ты, наверное, хочешь отдохнуть.

- Да, благодарю. Рада была с тобой познакомиться, Мизу. Уверена, вы с моим братом будете счастливы вместе.

Уна уходит, а я возвращаюсь в вигвам. Чуть позже одна из женщин приносит мне платье для обряда. Выбеленная тонкая ткань, длина закрывающая колени, короткий рукав. Здесь, в долине, тепло. Но все равно, как выяснилось, еще только середина весны, а наряд мне дали словно для жаркого лета. Плюс к тому же придется купаться в холодной воде. Надеюсь, я не заболею, а то весело начнется моя семейная жизнь.

Едва успеваю переодеться в принесенный наряд, как в вигвам заходит Арэнк. Широкое и высокое до этого жилище вдруг становится меньше размерами из-за присутствия вождя шести племен. Муж обжигает взглядом мои голые ноги и протягивает теплую меховую накидку.

- Надень, и пойдем, шаман уже ждет.

При этом сам вождь одет только в многослойную набедренную повязку, похожую на шотландскую юбку, но сделанную из кусков звериной кожи. У него очень много открытых участков тела. Слишком много. Ноги, руки, грудь, живот. Мне стоит большого труда перестать его рассматривать и сосредоточить взгляд где-то на уровне мужских плеч.

Обуваюсь и надеваю меховую накидку поверх платья. Перед выходом муж впервые берет меня за руку. Я едва сдерживаюсь, чтобы не охнуть от ощущения его горячей мозолистой ладони, в которой тонут мои пальцы. Мы выходим из вигвама, нас приветствует все племя. Едва начинаем идти по узкой дорожке в толпе людей, как женщины затягивают красивую, ритмичную песню, от которой хочется, и плакать, и смеяться одновременно. Уже почти в конце дорожки я вижу лицо Уны. Она мне машет рукой, а я киваю ей в ответ, робко улыбаясь.

За нашей спиной остаются поющие женщины и остальные соплеменники, а мы идем вперед. Чуть спускаемся по тропинке и оказываемся на берегу реки. Луна сегодня не полная, но сияет так ярко, что все хорошо видно. По напутствию мужа я снимаю обувь и накидку, захожу в воду. Мы подходим к шаману. Я ожидала увидеть старца, убеленного сединами, а передо мной крепкий, высокий, молодой мужчина с волосами гораздо светлее, чем я встречала до сих пор у индейцев. На нем какое-то бесформенное одеяние и головной убор с перьями птиц.

Шаман не спускает с меня глаз, пока мы подходим к нему. Чувствую возрастающую неловкость от столь пристального внимания, едва подавляю в себе желание спрятаться за широкую спину мужа.

- Мы готовы, - говорит Арэнк, едва останавливаемся напротив шамана.

- Духи предков довольны твоим выбором, вождь, названный Арэнк в честь ярких звезд. Они принимают в семью ту, что зовется Мизу и будет, подобно чистому ручью, утолять твою жажду до скончания ваших дней. Так совершите же подношение в честь водной стихии, и да примут Боги ваш союз.

Арэнк начинает первым. Он смачивает обе ладони в реке и подносит к моей шее. От дикого контраста прохладной воды и его горячих пальцев на моей коже, я вся вспыхиваю, подобно спичке, и хватаю ртом воздух. Муж набирает в ладони воду и льет на мою грудь, а потом проводит по ней руками, заставив меня стыдливо опустить глаза, потому что не только ему, но и шаману отчетливо видны обтянутые светлой мокрой тканью торчащие вершинки груди. Еще две горсти воды уже на живот и столько же на бедра. Движения мужа неторопливые и торжественные. Последним он касается моего лица. Влажные пальцы обводят лоб, спускаются по вискам на щеки, касаются губ. И замирают. В ритуале этого племени положено целоваться мужу и жене. Это я понимаю только тогда, когда Арэнк наклоняется и прижимается своим ртом к моему. Этот поцелуй такой жгучий и быстрый, что не совсем понимаю: я действительно ощутила скользящее движение языка мужа на своей нижней губе, или мне показалось?