- Кэмэрин, как там состояние обоих?

- Все хорошо, - с удивлением в голосе говорит средняя сестра мужа, глядя на все происходящее расширившимися зрачками. Очень надеюсь, что она не упадет сейчас в обморок.

- Не вздумай потерять сознание, - предупреждаю ее. – Ты можешь понадобиться в любой момент.

- Нет. Все в порядке, - краски начинают возвращаться на ее лицо, и я выдыхаю с облегчением.

Наш короткий разговор прерывает появление на свет ребенка. Акушерка быстрым движением вытаскивает дите из раны, освобождает ему дыхательные пути и мальчишка издает звук, больше похожий на волчье завывание, чем на плач. А еще, он не совсем похож на ребенка. Волосатый какой-то, с измененной формой черепа. Я еще прихожу в себя от увиденной картины, когда новорожденный вдруг начинает меняться. Сначала его лицо приобретает правильные черты, а потом пропадают волосы с тела. Всего несколько секунд и перед моими глазами самый обычный, ну разве что крупноватый для первого дня жизни младенец. Акушерка резво перерезает пуповину и, укрыв ребенка в чистую ткань, откладывает.

- Ой-ой, - внезапно говорит Кэмэрин, и мы все трое видим, как Уна резко начинает бледнеть, ощущение, что из нее уходит жизнь, хотя минуту назад все было хорошо.

- Что происходит? – спрашиваю я в панике, одновременно с этим сканируя жидкости в теле только что родившей женщины. На первый взгляд все нормально, никаких отклонений.

- Я не знаю, она вдруг стала терять жизненные силы, - так же испуганно отвечает Кэмэрин.

- Котори?

- Внешне все в порядке, детское место я удалила…

- Зашивай! Нам сейчас нужно восстановить баланс жидкости в теле Уна.

К счастью, акушерка даже не думает спорить. Сжав губы в узкую линию и сосредоточено хмурясь, она делает мелкие, красивые стежки. Как только Котори заканчивает, я начинаю сканировать лежащее передо мной тело, какой-то частью своего мозга все еще не веря, что такое вообще возможно. Вены и артерии, словно ручейки, бегут по всему телу, но в разных направлениях. Более мелкие сливаются в крупные и объединяются единым потоком. Все идет к или от сердца. Именно возле него я замечаю маленькое темное уплотнение. Капли крови соединились между собой и движутся в сторону сердца. Тромб! Вот оно, гадство! У меня есть всего несколько секунд! Прикусив щеку, собираю все свои силы, и заставляю эти капельки развалится. Они сначала вообще никак не реагируют на мой приказ. Я начинаю нервничать и усиливаю нажим. И тогда, словно нехотя, отсоединяется первая частичка, потом вторая, за ней еще одна и вот уже весь тромб распадается.

Опасность миновала, говорю я себе, вытирая подолом юбки кровоточащий нос. Перенапряглась. Надеюсь, это ничего.

- Кэмэрин, что там? – спрашиваю, не узнавая свой хриплый, словно каркающий голос.

- Не знаю, что ты сделала, но теперь моя стихия не проходит мимо сестры, а вливается в нее.

- Хорошо. Это же хорошо? – ноги меня не держат, я сажусь на пол и вяло смотрю, как акушерка обмывает кровь на шве и животе Уна какими-то травами.

- У нас получилось, - говорит спустя несколько минут Кэмэрин. И в ее голосе такое удивление, почти благоговение.

- Да, вроде бы… - отвечаю устало, тоже не веря, что все вышло. Жду. Только когда Уна откроет глаза и заговорит, я смогу выпустить этот ледяной ужас от всего пережитого из своего тела и сердца.

И она приходит в себя.

- Мизу?

- Я здесь, - вяло поднимаюсь с пола и подхожу к Уна.

- Как… где мой сын?

- Не волнуйся, все хорошо.

Котори подносит уже обмытого малыша к груди Уна и тот мгновенно и совершенно безошибочно находит то, что может его покормить. Жадно почти вгрызается ртом и с довольным видом начинает сосать.

- Мой мальчик, - со смесью восхищения и неверия говорит Уна, поглаживая черные волосы на голове ребенка.

- Кэмэрин, останься с Уна. Я сейчас пришлю к тебе еще кого-то из женщин. А мне нужно вымыться и отдохнуть, - едва могу шевелить языком.

- Конечно, я присмотрю, не волнуйся.

Я поворачиваюсь, чтобы выйти и тут средняя сестра мужа делает очень странную вещь. Она догоняет меня и буквально бухается на колени. Хватает мою руку и прикладывает тыльную сторону ладони к своему лбу.

- Благодарю тебя, о шаити.

- Э-э-э, не стоит благодарности. Уна мне тоже близка.

Я почти силой вырываю свою ладонь из рук Кэмэрин и почти бегом, откуда и силы взялись, выхожу из вигвама. Отправляю подмогу в виде двух женщин в жилище Уна, а потом ненадолго захожу себе, чтобы взять свежие вещи и иду туда, куда меня зовет моя стихия – на тайную поляну с розовыми цветами и теплой водой.

И там, в тишине и уединении, я внезапно ощущаю желание раздеться полностью. Впервые с тех пор, как попала в этот мир. Отбросив страх и неуверенность, я снимаю все одежды и вхожу в прозрачную воду, позволяя ей ласково гладить свои ноги, потом бедра, живот и наконец, грудь. Я ныряю, намочив волосы, позволяя им темными нитками водорослей плыть за мной. А потом ложусь спиной на воду и качаюсь на легких волнах, глядя, как поднимается солнце и начинается новый день.

Я тщательно промываю тело и волосы, чувствуя, как вода делится со мной силой, как уходит усталость этих ужасных трех суток. Вместе с телом очищается и душа. Уходят из нее лишние волнения, тревоги. Все становится предельно чисто и кристально ясно.

Выхожу на берег, беру грязное платье, застирываю его, ничуть не смущаясь собственной наготы в еще неярком утреннем свете. И именно в этот момент, когда выпрямляюсь и собираюсь выкрутить ткань, ловлю на себе чей-то взгляд. Он обжигает, словно удар плеткой. Вздрагиваю и замираю, кляня себя за беспечность. Я ведь думала, что это тайное место, только мое. Сердце бешено стучит, но даже сквозь этот звук я слышу уверенные, явно мужские шаги в воде. Резко поворачиваюсь, уж лучше видеть врага в лицо, чем стоять к нему голым задом! И облегченно выдыхаю. Арэнк!

Жадно рассматриваю мужа, пока он идет ко мне по воде. Вновь отмечаю, какой он высокий и крупный, какие широкие у него плечи и могучие руки. Из одежды на нем одна тонкая набедренная повязка, только подчеркивающая силу и дикую грацию мужской фигуры. Он подходит ко мне вплотную и останавливается. Я стою, боясь шелохнуться, прижимая побелевшими пальцами к груди мокрую ткань стираного платья.

- Будет вполне справедливо, если позволишь на себя посмотреть, как позволил я тогда, перед обрядом в твоем прошлом племени.

- Когда это ты позволял… - начинаю и затыкаюсь, вспомнив тот позорный случай, когда я из кустов разглядывала зад вождя шести племен, принимавшего водные процедуры. – Ты не знал! Ты мою сестру позвал. Ты не мог знать…

И замолкаю под его насмешливым взглядом.

- Ты знал, - говорю убитым голосом, чувствуя, как уже привычная краска стыда заливает щеки.

- Конечно. Ветер был с твоей стороны, - это сказано таким снисходительным тоном, как ребенку.

И замолкает. Ждет. Опускаю взгляд на свои руки, прижимающие мокрое платье к груди. Нужно просто разжать пальцы. Всего-навсего. Но почему же так боязно? Арэнк мог бы просто сдернуть его. Раз и нет мук выбора, за меня уже все решено. Но нет, он ждет от меня первого шага. Вспоминаю мудрые слова Нита о семейной жизни. Какие семена хочу посадить? И я разжимаю пальцы.

Ни один мускул на лице мужа не дрогнул, ничто не выдало никакой его реакции на мое действие. Кроме ярко вспыхнувших глаз. Он смотрит мне в глаза, взгляд ниже не опускает, хоть я стою перед ним совершенно открытая, в чем мать родила, даже волосами не прикрылась.

- Я не торопил тебя, потому что хотел, чтобы ты знала о проклятии до того, как подаришь мне свое тело. Я хочу тебя и терпение мое на исходе, поэтому просто ответь. Ты понимаешь, КТО я и на ЧТО ты будешь обречена? Ты принимаешь меня, как мужа?

Протягиваю ладонь и касаюсь груди Арэнка, вспомнив наш свадебный обряд. Тогда мышцы его тела были такими же каменными и напряженными, как сейчас. У вождя спокойное лицо, но его тело говорит о другом. Насколько же силен в нем самоконтроль, это не может не восхищать. Мне приятно касаться его. И приятно, что муж верен своему однажды выбранному стилю поведения – не торопить и не принуждать меня. Вглядываюсь в его полночные глаза и понимаю, что хочу быть с ним, невзирая ни на что. Его выбрало мое сердце. Я не хочу никакого шамана, никаких игр богов. А только своего мужа.